Южная Азия снова оказалась на пороге катастрофы.

Эскалация между двумя ядерными державами — Индией и Пакистаном — в мае 2025 года стала самой серьёзной за последние два десятилетия.

Фото: из открытых источников

Военные удары, взаимные обвинения, кибератаки на стратегическую инфраструктуру, экстренные заседания ядерных командований и откровенные заявления политиков о готовности к «неизбежной войне» — всё это свидетельствует о том, что конфликт стремительно выходит за рамки привычных дипломатических кризисов.

Однако на этот раз тревога носит не только региональный, но и глобальный характер.

В дело вовлечены крупнейшие мировые державы, а сам конфликт ставит под сомнение эффективность таких международных структур, как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), в рамках которой и Индия, и Пакистан считаются полноправными участниками. Организация, созданная для обеспечения стабильности и безопасности в Евразии, оказалась перед серьёзным вызовом: что делать, если конфликт разворачивается не вне, а внутри её собственных границ?

В этой статье мы подробно проанализируем причины и динамику текущей эскалации, реакцию Индии и Пакистана, международную обеспокоенность, юридические аспекты права на самооборону, исторический контекст Кашмира, а также обсудим роль потенциальных посредников в урегулировании конфликта. В центре внимания — ключевой вопрос: может ли международное сообщество, и особенно ШОС, сыграть конструктивную роль в предотвращении крупнейшего ядерного столкновения XXI века?

Ночь, когда ракеты сменили дипломатию

5 мая 2025 года в 3:30 утра Индия нанесла удары по трём авиабазам ВВС Пакистана — Нур Хан, Мурид и Рафикуи.

По информации Межведомственной службы по связям с общественностью (ISPR), большая часть ракет была перехвачена, пострадавших нет. Однако ответ Исламабада не заставил себя ждать: уже через два часа были атакованы индийские военные объекты — база Патханкот, аэродром Удхампур и склад крылатых ракет «БраМос» в Беасе.

В считанные часы Южная Азия, ещё вчера казавшаяся периферийной проблемой, превратилась в эпицентр потенциального глобального кризиса. Ядерные державы впервые со времён конфликта в Каргиле (1999) не только обменялись ударами, но и развернули полномасштабную кибервойну.

По данным пакистанских источников, в результате операции «Bunyan-un-Marsoos» были выведены из строя 70% индийской электросети, уничтожены 1744 веб-сервера, стерты базы данных, атакована инфраструктура Indian Railways, Delhi Gas Discom, 13 правительственных порталов и 150 баз данных. Пострадали также MTNL, Hindustan Aeronautics Ltd, аэропорт Мумбаи и системы видеонаблюдения в десятках городов.

Официальная риторика: «Это не агрессия — это предел терпения»

Пакистанская сторона прямо назвала происходящее войной. Вице-премьер Ишак Дар заявил:

«Это не акт агрессии, это предел нашего терпения. Мы будем защищаться всеми доступными средствами, включая высокоточные средства доставки».

Премьер-министр Пакистана Шахбаз Шариф провёл срочное заседание Национального командования, ответственного за ядерный арсенал, и подчеркнул:

«У Пакистана нет другого выбора, кроме как ответить. Мы не хотим войны, но Индия перешла все границы».

Министр обороны Хаваджа Асиф обвинил Индию в «безрассудной эскалации» и заявил, что Исламабад рассматривает действия Дели как casus belli — повод к войне.

С индийской стороны также прозвучали резкие заявления. Генерал-лейтенант Арвинд Менон, официальный представитель Минобороны Индии, отметил:

«Индия оставляет за собой право на превентивные действия. Мы не позволим терроризму и спонсорам насилия диктовать нам условия».

Тем самым, обе стороны публично зафиксировали свои позиции, оставив дипломатам крайне узкое пространство для манёвра.

Публичные обещания как капкан для политиков

Как отмечает пакистанское издание News Guru, обе страны оказались в ловушке собственных риторических обязательств. Индия — после теракта в Пахалгаме, Пакистан — после обещаний «не оставлять удары без ответа».

Похороны мирных жителей, разрушенные мечети и кадры разрушений сделали невозможным шаг назад без внутренней политической катастрофы.

«Сдержанность сегодня для Пакистана выглядит как слабость, а любая эскалация — как защита чести», — отмечает военный аналитик бригадный генерал в отставке Шаукат Касури.

С другой стороны, Индия демонстративно представила авиа- и беспилотные удары как «пропорциональный ответ». Это — сигнал о готовности контролировать и следующую фазу конфликта.

Право на самооборону: юридические аргументы и моральные риски

Преподаватель Объединённого военного института при Национальном университете обороны Турции Хаяти Унлю пишет:

«Заявление премьер-министра Пакистана о праве на ответ ссылается на статью 51 Устава ООН. Это делает действия Исламабада, по крайней мере формально, правомерными. Однако всё зависит от пропорциональности».

Он также подчёркивает: гибель 26 мирных жителей в Пакистане в результате ударов Индии дала Исламабаду как военный, так и дипломатический повод для ответа.

Кашмир — рана, которая не заживает

Кашмирский конфликт остаётся одним из самых взрывоопасных в мире. Он не просто о границах — он о национальной идентичности. Как отмечает индийский политолог Раджеш Джха:

«Кашмир — это зеркало, в которое смотрятся обе страны, и видят не территорию, а миф о себе».

Пакистанский аналитик Зубайр Хан называет Кашмир «вечной болью» и утверждает:

«Пока эта проблема не будет решена в рамках международного посредничества, мы обречены на циклическое насилие».

ШОС под ударом: может ли организация остановить своих участников?

Обе страны — члены Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая впервые сталкивается с подобной ситуацией внутри своих рядов. Хотя организация традиционно не вмешивается во внутренние дела, нынешняя эскалация — это удар по региональной безопасности, напрямую затрагивающий её миссию.

Секретарь ШОС Владимир Норов заявил: «Организация готова сыграть посредническую роль, если будет политическая воля с обеих сторон. Главная задача — предотвратить дальнейшую эскалацию и сохранить доверие между участниками».

Тем не менее, эффективность ШОС как платформы для урегулирования под вопросом: предыдущие саммиты, например в Уфе (2015), приводили лишь к временным паузам, но не к решению конфликта.

Международные посредники: кто может остановить столкновение ядерных держав

Китай и Россия

Китай — стратегический союзник Пакистана, в том числе в военной сфере. Он заинтересован в стабильности вблизи своих границ. Пекин призвал обе стороны к «максимальной сдержанности» и выразил готовность выступить посредником.

Россия, сохраняющая тесные отношения с Индией, также предложила площадку для переговоров. Пресс-секретарь Кремля заявил:

«Мы призываем обе стороны к деэскалации и готовы предложить дипломатическое посредничество».

Страны Персидского залива

Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар, имея инвестиционные интересы в обоих государствах, начали неофициальные консультации.

По информации Time, Эмир Катара предложил провести тайную встречу в Дохе между высокопоставленными представителями Индии и Пакистана.

ООН и Турция

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил: «Южная Азия не может позволить себе ещё одну войну. Все стороны должны проявить политическое мужество и возобновить диалог».

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ходе саммита ОИС подчеркнул:

«Справедливый мир невозможен без мира в Кашмире. Турция готова участвовать в любой миротворческой миссии, если её роль будет востребована обеими сторонами».

Заключение: выбор между историей и будущим

Майская эскалация 2025 года — это не просто инцидент. Это симптом системного кризиса безопасности в Южной Азии. В условиях, когда обе стороны обладают ядерным оружием, а глобальная архитектура безопасности ослаблена, любое недоразумение может привести к катастрофе.

Как писал бывший премьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпаи: «Можно изменить друзей, но не соседей».

Этот урок сегодня как никогда актуален. Будущее Южной Азии зависит от того, смогут ли Индия и Пакистан отказаться от ядовитого национализма и выбрать путь трудного, но необходимого диалога.

Политобозреватель ИА Караван Инфо А.Эркинбаев