Вода — это не только источник жизни, но и фактор стабильности. В Центральной Азии водный дефицит становится не просто экологической, а политической и гуманитарной проблемой. Почему воды становится всё меньше? Кто ею управляет? И как спасти то, что ещё можно спасти?
Эколог Нина Пикуль — один из немногих специалистов, кто не боится говорить прямо: воды в Узбекистане не хватает уже сейчас, а к 2040 году ситуация может стать критической.
Кто управляет реками Центральной Азии?
Основные источники пресной воды для Узбекистана — трансграничные реки Амударья и Сырдарья, берущие начало в горах Таджикистана и Кыргызстана. Почти 100% воды Узбекистан получает от соседей. «Мы не генерируем свою воду. Угам, Черчик — всё это реки, приходящие извне», — говорит Пикуль.
Распределение воды между странами региона сегодня регулируется на межправительственном уровне. Недавно в Ташкенте прошла очередная встреча, где снова согласовывали лимиты. Однако нехватка осадков, изменение климата и неэффективное сельское хозяйство уже подрывают договоренности.
Почему тают ледники и исчезают реки?
Фото:из открытых источников
Климатологи давно бьют тревогу: в регионе становится всё меньше осадков. В этом году выпало лишь 40% от нормы. Это уже засуха.
Ледники, питающие реки, стремительно тают — не только из-за глобального потепления, но и из-за пыли с высохшего дна Аральского моря, которая ускоряет таяние. «Мы говорим, что Амударья и Сырдарья могут обмелеть уже к 2040 году. Но, по сути, этот процесс уже идёт», — утверждает эколог.
А что с Чарваком, Угамом и питьевой водой?
В Ташкенте качество воды пока хорошее, её можно пить из-под крана. Но это исключение. В некоторых районах столицы, таких как Сергели и Урта-Черчик, вода уходит вглубь на 15–18 метров. «Раньше — 6 метров, теперь — 15. Это катастрофа», — поясняет эксперт.
Кроме того, загрязнение рек идёт и по внутренним причинам. На реке Угам построили малые ГЭС, а вместе с ними — сброс мазута и технических жидкостей. Турбазы, санатории и дачи вдоль русел не очищают стоки. Всё это попадает в питьевую воду.
Где теряется половина воды и при чём тут хлопок?
95% всей воды Узбекистан расходует на сельское хозяйство. Из них более половины — впустую: «Мы заливаем поля бездумно, без капельного полива, теряем до 55% воды в каналах из-за протечек и устаревшей инфраструктуры», — рассказывает Пикуль.
Это колоссальный ущерб. В других странах такие потери давно бы назвали преступной халатностью. Но в Узбекистане так устроена система — хлопок, сельское хозяйство и искусственные клумбы поливаются водопроводной водой.
Хлопок — один из самых водозатратных сельхозкультур. На его полив уходит в разы больше воды, чем на овощи или зерно. Но хлопковая монокультура в регионе до сих пор остаётся приоритетом. Эксперты сходятся во мнении: если не изменить сельскохозяйственную политику, проблему не решить.
Кто копает воду из-под нас?
Ситуацию осложняют соседи. Афганистан строит канал Коштепа, который может отводить до 30% вод Амударьи.
Казахстан берёт воду из Угама, Таджикистан строит Рогунскую ГЭС. Все эти проекты, если запущены без учёта интересов других стран, угрожают водной безопасности всего региона.
«ГЭС — это всегда компромисс между энергетикой и экологией. Но нам нужно объединяться, а не бороться за каждый кубометр», — говорит Нина Пикуль.
Что делать? Решения есть
- Модернизировать сельское хозяйство — внедрять капельное орошение, регулировать полив по потребности, а не «по привычке».
- Экономить воду в городах — собирать дождевую, использовать очищенные сточные воды, менять подход к благоустройству.
- Развивать экосистемы — сажать лесополосы, защищать ледники, очищать арыки, создавать подземные водохранилища.
- Ввести контроль и учёт — использовать «умные» датчики, следить за потреблением и распределением воды.
- Пересмотреть стратегию водного управления — отказаться от ГЭС и каналов, угрожающих экологии и соседям.
Почему это важно каждому?
Семь миллионов человек в Узбекистане уже не имеют доступа к чистой питьевой воде. Это — не статистика, это — реальность. А если ничего не изменить, число таких людей удвоится. Без воды нет сельского хозяйства. Нет еды. Нет жизни.
Сохранение воды — это не только задача государства. Это личная ответственность каждого. И пока у нас ещё есть шанс — его нельзя упустить.
Заключение
Центральная Азия стоит на пороге водного коллапса. Это уже не гипотеза и не экологический алармизм — это факт, подтверждённый уровнем рек, высохшими арыками и тревожной тишиной властей.
Мы больше не можем позволить себе роскошь игнорировать очевидное: вода уходит. И вместе с ней — стабильность, урожай, здоровье и будущее миллионов.
Эколог Нина Пикуль предупреждает: у нас осталось всего 10–15 лет, чтобы изменить ситуацию. После — будет слишком поздно. Уже сейчас нужно менять подходы к орошению, ограничить водозатратные культуры, инвестировать в водосберегающие технологии, пересматривать межгосударственные договорённости и создавать новые формы регионального сотрудничества. И главное — перестать молчать.
Вода — это не только геополитика, это нравственная категория. Как мы обращаемся с источником жизни, так и живём. И от того, сможем ли мы сохранить наши реки, каналы и ледники — зависит, останется ли у региона будущее.