7 августа в США вступили в силу новые торговые пошлины, затронувшие ряд стран, включая Казахстан. Для казахстанских поставок — это 25% на определённые группы товаров, но, по данным Минторговли РК, под новые тарифы попадает лишь 4,8% экспорта. Несмотря на относительно небольшой прямой эффект, события на глобальном рынке неизбежно отражаются на всей Центральной Азии, в том числе на Узбекистане, поскольку торговые и энергетические потоки в регионе тесно взаимосвязаны.

Энергетика как точка пересечения интересов

Казахстан, Узбекистан и Россия сегодня обсуждают не только тарифы, но и более стратегический вопрос — обеспечение региона энергоресурсами. Спрос на газ в Центральной Азии растёт из-за роста населения, промышленного производства и износа инфраструктуры. В Узбекистане, например, добыча голубого топлива снижается уже несколько лет подряд: в 2024 году — 44,6 млрд кубометров при потреблении 46,8 млрд.

Для покрытия дефицита Ташкент всё активнее рассматривает российский газ. Соглашение о его поставках уже действует, и речь идёт не только об импорте для собственных нужд, но и о возможных своповых схемах, при которых российский газ замещает центральноазиатский на внутреннем рынке, а освободившиеся объёмы идут в Китай.

Российский интерес и ограничения инфраструктуры

Россия, лишившаяся значительной части европейского газового рынка, видит в Центральной Азии возможность компенсировать потери. Однако инфраструктурные ограничения сдерживают объёмы. Сейчас под реверс газа из России переоборудована только одна нитка газопровода «Средняя Азия – Центр», пропускная способность которой составляет около 10–15 млрд кубометров в год. Чтобы существенно увеличить поставки, потребуется модернизация и строительство новых объектов — шаг, который может потребовать инвестиций и от стран-импортёров.

Для Узбекистана это означает выбор между ускоренной модернизацией собственной газовой отрасли и укреплением роли как транзитного узла между Россией, Казахстаном, Туркмениcтаном и Китаем.

Туркменистан и конкуренция за рынок

На первый взгляд, главным конкурентом России в регионе могла бы стать Туркмения, обладающая крупными запасами газа. Но 85% её добычи уже законтрактовано Китаем, а оставшиеся объёмы невелики. Тем не менее, именно туркменский газ заполняет большую часть магистрали «Средняя Азия – Китай», что ограничивает возможности для российского экспорта по этому маршруту.

Казахстан под давлением пошлин, но с газовым потенциалом

Хотя пошлины США напрямую не касаются газового сектора Казахстана, экономическая политика Астаны в условиях внешнего давления косвенно влияет на региональные энергетические балансы. Казахстан наращивает добычу газа (в 2024 году — плюс 6,4%, до 59,2 млрд кубометров), но значительную часть использует для поддержания нефтедобычи, оставляя внутреннему рынку и экспорту около 29 млрд кубометров.

В перспективе Казахстан может сыграть важную роль в транзите российского газа в Узбекистан и Кыргызстан — уже подписан 15-летний контракт на объём до 12 млрд кубометров в год. Но и здесь критичен фактор инфраструктуры.

Для Узбекистана — окно возможностей и рисков

Для Ташкента складывающаяся ситуация открывает два направления. С одной стороны, растущий дефицит газа в регионе и интерес России к расширению поставок создают возможность укрепить свою роль как ключевого потребителя и транзитёра. С другой — зависимость от внешних поставщиков требует политической и экономической гибкости, чтобы не оказаться в уязвимом положении при изменении цен или условий поставок.

В условиях, когда мировая торговая политика становится всё более протекционистской, а энергетический рынок Центральной Азии — всё более конкурентным, Узбекистану предстоит балансировать между интересами собственными, соседей и крупных внешних партнёров.